Зиму с 1932 на 1933 год жители села Муравлинка перенесли очень тяжело. К весне во многих семьях закончились припасы, которые удалось утаить от активистов, вместе с уполномоченными райцентра изымавших посевное и фуражное зерно, а так же запасы овощей.
К весне во многих семьях начали пухнуть дети и с появлением первой травы её ели. Женщины по нескольку раз перевеяли полову в амбарах, шелуху от зерна толкли в ступах и пекли коврижки, ели почки вербы, чай заваривали на веточках вишни. Взрослые и дети которые голодали ежедневно умирали.
Сельхоз артель выделила бричку, которой умерших свозили в бывшую силосную яму около кладбища. Всего этой весной умерло около 30 человек в небольшом селе Муравлинка.
Нашей семье было немного легче потому, что за несколько лет до этого отец ремонтировал мельницу и ему раздробило левую руку, в связи с чем был он был направлен на курсы продавцов и работал во II-м Староверовском сельпо продавцом, получал в отличие от колхозников мизерную зарплату и мог купить хоть немного муки и других продуктов, которые мама с бабушкой очень экономили. Кроме этого отца постоянно приглашали ремонтировать мельницы, где он больше давал советы по ремонту, за что в благодарность получал пару горстей зерна.
Подростки с нетерпением ждали когда начнут выпасать оставшийся скот. Так как оставшийся скот: коров, свиней, коз и овец, у кого они остались, кормить было нечем, то их пасли в балках. Это была обязанность подростков от 7 лет и старше. Из дома скот выгоняли с рассветом, мама выдавала кусок хлеба и бутылку молока на день.
Однажды кто-то из ребят предложил ловить ховрашек (сусликов), которые в то время во множестве водились в балке Пшеничное. На следующий день, мой товарищ Переверзев Сергей взял ведро и мы стали заливать норы водой, ловить ховрахов, свежевать их и варить в этом же ведре. Мясо оказалось на удивление вкусным, особенно с диким чесноком, а в основном питательным.
Эта радость продлилась пару недель, за которые мы переловили всех ховрахов в балке. Затем переключились на сбор яиц из гнезд сорок, сизоворонок и коршунов. Яйца старались все не забирать, жарили их на металлическом листе на костре. Копали вдоль ручьев коренья козелики и ели их вместо овощей.
Родители долго не могли понять, что мы едим, так как дома не просили есть. Позже, соседский мальчик, Дураков Иван признался чем мы питались на пастбище, но нас не ругали.
Мои друзья детства: Переверзев Сергей Федорович, Переверзев Михаил Федорови, Савченко Николай Иванович, Зиновьев Григорий Пантелеймонович, Дураков Иван Митрофанович, Зиновьев Петр Максимович, братья Репринцевы Николай и Василий к счастью выжили.
Я всегда вспоминал ту голодную весну и ховрошков которые дали нам возможность выжить.
Посылаев Иван Гаврилович
(записал Посылаев Николай Иванович)
